Постсоветская Россия в творчестве В. О. Пелевина
1. Всесторонние изменения, которые происходят в последние десятилетия в жизни России, отражаются на русской литературе. Русская проза последних десятилетий развивается в постмодернистском направлении; сам же постмодернизм, как известно, во многом обязан своим возникновением поменявшим нашу жизнь новым средствам массовой коммуникации — интернету, телевидению.
Виктор Олегович Пелевин, который часто признается наиболее популярным современным русским прозаиком1, удивительным, но симптоматичным для его поколения образом (родился в 1962 г. в Москве) соединяет интерес к новейшим реалиям, в том числе техническим (по образованию он инженер, окончил Московский энергетический институт, но впоследствии учился в Литературном институте) — и к
древней восточной философии. Очевидно, впервые восточ
ным мистицизмом, буддизмом Пелевин увлекся в журнале
«Наука и религия», где сотрудничал; сам писатель говорит о
себе как о всего лишь ученике восточных философов, зани
мающемся практикой (впрочем, Пелевин признается, что на него сильно повлияла и отечественная классика — Чехова он начал читать лет с семи).
2. В каждом произведении герои живут одновременно в двух мирах: в мире узнаваемом и незнакомом. И в более ранних вещах Пелевина, высмеивающих советскую жизнь, и в
более поздних, высмеивающих постсоветскую, современный мир соединяется с древним или вневременным. Так, в одном из первых и наиболее удачных произведений, повести
«Омон Ра», советская жизнь подвергается критике, пародированию, высмеиваются символы того времени; но само каламбурное название отсылает не только к спецслужбам ХХ
века, но и к Древнему Египту. В романе «Generation ?» есть всемирный заговор, Березовский, новейшие коммерческие
СМИ, причудливо соединенные с древними таинственными культами. Произведения Пелевина насыщены чужими словами, лозунгами, репликами из реклам (подобную манеру можно наблюдать и в интервью писателя), т. е. перед нами опять удвоение, «текст в тексте». В таком удвоении, нечеткости контуров мира можно увидеть не обязательно только игру ради игры (что часто приписывают постмодернистам), но и вполне серьезное отражение буддистского тезиса
««Мир — это только мое впечатление» (о значимости этой идеи для Пелевина писала, в частности, К. Макеева).
3. Изменения, происходящие в русской жизни, проявля
ются для постмодерниста прежде всего как изменения языка и фольклора. Особенности современного языка становятся в
«ДПП» предметом обсуждения героев в «ДПП». Неподго
товленному читателю, в особенности, иностранцу будет
сложно разобраться о чем идет речь, читая следующее:
«В среду наступила Степина очередь перевести, обнали
чить, снять, откинуть, отмазать, отстегнуть, отогнать и откатить». «Русский язык действительно был могуч —
он делал известный маневр, соединивший в себе полную об
наженность с абсолютной маскировкой».
Изменения языка могут не только демонстрироваться, но и напрямую обсуждаться в самом тексте романа.